— Черт возьми.

Это тупик.

При мысли о возвращении в фермерский дом с поджатым хвостом — потому что она поверила в болтовню умирающего парня, приправила ее переживаниями о Жанель и пустилась в погоню за призраками — Никс почувствовала себя маленькой девочкой с ужасно тяжелым рюкзаком за плечами.

Никс снова прошлась вокруг, выискивая следы на земле. Ничего…

Позднее она не сможет сказать, что заставило ее повернуть голову. Это был не звук, не вспышка света, не голос, но что-то приказало ей оглянуться назад.

При первом взгляде заросли напоминали очередное сплетение виноградной лозы. Но чем больше она смотрела на них, тем больше отличала контуры… углы.

За плющом находилась старая кованая ограда, что-то четырехугольное возле кленовых деревьев. А за ним, также покрытое зарослями… кладбище.

Подойдя к этому месту, Никс обнаружила, что калитка на покосившихся железных столбах была распахнута. Кто-то недавно проходил здесь, оставив после себя разодранный плющ, чьи листья уже начали подсыхать. И учитывая узкий проем? Это был кто-то небольшой.

Никс пришлось шире открыть проем, чтобы проникнуть всем своим телом взрослого человека. Лунный свет освещал едва заметную дорожку среди могил. Земля была укрыта плющом и травой, утоптанной всего одной парой ног. Через неделю? При хорошем ливне? Следы полностью исчезнут.

Никс пошла по покрытой мхом разметке, представляя Питера, сбитого с толку, напуганного, может, он убегал от кого-то, запинался и падал, ориентируясь в лунном свете по надгробиям и той калитке. Страх, который он мог испытывать в этот момент? Она не могла и вообразить, и разве он мог знать, куда идти? У него было некое убежище на уме?

Она была уверена, что он просто бежал, движимый одним страхом.

Навстречу смертельной аварии с универсалом «Вольво».

Следы побега исчезли у каменного склепа, увитого плющом, массивным и плотным. Мраморный вход был приоткрыт, как и в случае с калиткой, он разрывал полотно плюща, который завладел человеческим памятником скорби.

Взявшись за каменную панель, Никс толкнула ее спиной, и застонав от усилий, поняла, что Питером, когда он прокладывал себе путь, двигал всплеск адреналина. Ужас служил невероятным источником силы, и когда совсем все становиться плохо, ты можешь рассчитывать только на адреналин.

Она достала фонарик и включила его. Несколько ступеней вели к грязному мраморному полу и саркофагу в центре помещения. Когда она провела лучом света по сторонам, что-то бросилось наутек…

Дернувшись, Никс оглянулась назад, на кладбище за спиной.

Ее глаза снова изучили растительность, открытую калитку, надгробия и оставленные претрансом следы.

Ничего не шевелилось. Новых запахов тоже не было.

Ее сердце так гулко билось в ушах, и пот выступил на груди.

— Все нормально, — прошептала она себе.

Повернувшись к склепу, Никс снова окинула взглядом помещение и боковые проходы возле тяжелых дверей. Спустившись по трем каменным ступеням, она обнаружила тонны пыли. Паутины. И следы на полу.

Небольшие следы, с высоким подъемом стопы и маленькими носками.

Она подумала о новорожденном малыше и родителях, рассматривающих пальчики и ножки младенца.

Закрыв глаза, Никс задумалась о том, как Питер мог появиться на свет в тюрьме. Должно быть…

— Сучка, тебя здесь быть не должно.

Рядом с ухом раздался тихий щелчок, и Никс знала, что это.

Кто-то снял пистолет с предохранителя.

Глава 5

Следующим вечером Рейдж бежал быстро, мощно, бежал… слишком быстро, на самом деле. Очень мощно.

Позднее, когда на него свалятся первые сюрпризы этой ночи, он подумает, что уже по своему спринту он чувствовал неизбежное. Но пока он преследовал бледноволосого блеклоглазого лессера.

Он и его враг далеко ушли от того места, где началась погоня — от лавки кузнеца за ночлежкой «Деревенские Руки». На втором этаже этого сомнительного очага гостеприимства Рейдж вышел из комнаты после разнузданной сессии с женщиной легкого поведения. Он пришел туда, желая восстановить душевное равновесие, а не утолить реальную нужду в сексе; сделал все, что мог, чтобы избавиться от излишков энергии, и после собирался поесть и выпить, а потом отправиться на поиски лессеров — чтобы также выпустить пар. И спускаясь по лестнице, недовольный свой участью и раздраженный, он окинул взглядом происходящее за окном, уповая на отсутствие дождя.

Сквозь пузырчатое стекло он увидел то, что преследовал сейчас.

Только одно существо имело волосы как на кукурузном початке и кожу цвета муки.

Убийца разговаривал с лошадиным заводчиком, а потом передал ему деньги. За животное как средство передвижения? Или за новую обувь? Хотя в последнее время люди начали приобретать моторизированные повозки, Общество Лессенинг не приветствовало нововведения в части транспортных средств.

У Рейджа мелькнула мысль, что стоило отпустить этого лессера. Но взгляд Дариуса в мыслях заставил его сбежать по лестнице, перескакивая через ступеньку.

Осуждение в его глазах не позволило заснуть в течение дня. И подстрекало сейчас.

Когда Рейдж выскочил из ночлежки через черный вход, его враг мгновенно его учуял, узнавание было молниеносным. Спешно распрощавшись с кузнецом, лессер зашагал прочь по узкому переулку, в котором воняло лошадиным навозом и гнилыми продуктами. Немертвый хромал, и значит, бой закончится, не успев начаться, и Рейдж в ленивом темпе преследовал его, нагоняя, но не настигая… пока есть люди по близости, бою не бывать.

Это единственное, в чем вампиры и Общество Лессенинг достигли согласия. Никто не желал связываться с Хомо Сапиенсами.

Спустя пару кварталов преследование набрало темп, и увело их далеко от населенной части деревни. Подальше от праздно шатающихся в поисках секса и выпивки. От потенциальных свидетелей за окнами домов.

Рейдж все следовал по вонючим пятам убийцы, ощущая неприятный зуд под кожей, думая о том, что возможно стоило задержаться у женщины. С другой стороны, жжение не отступило, даже когда он был с ней. Воистину, он провёл день без сна в своём подземном жилище. Преследуемый знакомым призраком в изорванных одеяниях ненависти к себе, он ворочался на лежанке, а потом и вовсе бросил попытки забыться сном.

Брат Дариус чумой поселился в его мыслях, и он многое мог бы сказать ему. До самого заката он придумывал аргументы, хотя на самом деле сложно спорить с оппонентом, которого физически нет рядом с тобой. Но были и плюсы: когда доходило до аргумент-контраргумент, раунд всегда оставался за ним, что давало ему вкус пустой победы.

И сейчас они с врагом оказались в поле у берега реки. Поэтому он может улучшить свою статистику.

Обхватив оба черных кинжала, Рейдж дематериализовался и принял форму на пути лессера. Вскинув клинки, он мысленно планировал свой следующий час. Сначала это. Потом еда. Потом он найдет Дариуса и обсудит с ним…

Краем глаза Рейдж заметил, как из леса появляются другие лессеры, шестеро убийц излучали угрозу, являя собой бледные тени людей, которыми они когда-то были, пока не вступили в ряды Омеговской лиги борцов с вампирами.

Им овладело мгновенное раздражение. Он должен был это предвидеть. Рейдж слышал об их базе у Гудзона, и должен был следить за тем, куда его ведут. Но для само-критики не было времени. Вернув кинжалы в нагрудную кобуру, он потянулся к бедрам, где его ждали два пистолета.

Однако первый выстрел сделал не он. Пули с грохотом пролетели в ночи, отдаваясь эхом, куски свинца вошли в его бедро. Бок. И плечо.

Небольшое развлечение мгновенно приняло смертельно-опасный поворот, и винить нужно было только себя. Закрыв глаза, он начал стрелять, двигаясь по кругу, при этом мысленно он пытался сконцентрироваться для дематериализации. Он должен успокоиться чтобы…